Сегодня день рождения Владимира Александровича Гришина, старшего тренера Московского конного завода № 1, и мы, публикуя его большое интервью, записанное 7 лет назад, снова и снова задаемся вопросом – а что же это такое – жизнь конника, тренера, рысачника, истинного «орловца».

ЖИЗНЬ КОННИКА

Калейдоскоп жизненных событий мы воспринимаем по-разному в разные отрезки времени. Иногда событие, которое было недавно, как-то незаметно уходит в прошлое, а иные свежи и памятны, невзирая на годы.

Однажды на вопрос, какие воспоминания самые яркие в жизни, Владимир Александрович ответил, что далекие детские и студенческие. И подытожил: лошади в них были всегда.

«Я родился в городе Саранске, столице республики Мордовия, тогда Мордовская АССР. Нас трое детей в семье: брат-двойняшка и младшая сестра. Папа и мама – рабочих профессий, папа – экскаваторщик, мама – работница Саранского электролампового завода. В семье никто ни над кем не трясся, у всех была свобода действий, но все четко знали, что можно, а что нельзя. Родители мамы и папы жили в деревне. Мой дед в прошлом кавалерист, всю войну прошел в кавалерийском полку, в мирное время работал в колхозе, а его брат был главным ветеринарным врачом в этом же хозяйстве. Все летние каникулы прошли в деревне, а это начиная со 2-го класса и по 8-ой. Отец умер, когда я учился в третьем классе, и нас воспитывали мама с бабушкой. Достатка в семье не было. В старших классах я по два месяца работал на стройках, в бригаде маляров-штукатуров, чтобы заработать деньги. Приносил по 150 рублей каждый месяц. В деревне научился колоть и пилить дрова, косить литовкой. Без пацанов не проходил ни один сенокос: пора горячая, краткосрочная, зависящая от капризов погоды, рабочие руки на вес золота. Сначала нам доверяли возить копны сена на лошадях, а как стали чуть постарше – работать конными граблями. Но их доверяли не всем из-за техники безопасности. В общем, управляться с конными граблями я научился. Деревня стала мне ближе города. Это были два мира, два детства: учеба в зимнее время в городе и учеба в летнее время в деревне. Свой мир в деревне я любил больше. Особенно тянуло к лошадям: запах сена, запах конюшни, запах летних вечеров многим знаком. На мою жизнь это повлияло кардинально – принадлежность и преданность лошади определили выбор профессии.

В 10-м классе узнал, что есть школа наездников, которая находится при Хреновском конном заводе. Недолго думая, написал заявление, отослал документы и поступил. Это время во многом сформировало меня, потому что взросление пришлось как раз на то время, когда мне было от 10 до 18 лет, когда я из мальчика превращался в подростка, потом в студента.

Учеба в училище подкреплялась практикой, которая у меня была двухмесячной на Кировском ипподроме, на отделении мастера-троечника Решетникова Петра Алексеевича. По тем временам в Кирове было 2 наездника, имена которых гремели на весь Союз – Решетникова и Кузнецова, главные «троечники» Российской Федерации, непременные участники всех конных соревнований в СССР. Чемпионаты, Сабантуи без них не обходились, знаковые были люди! С Хреновόго нас приехало 4 курсанта, распределили по тренотделениям. Мне на испытание дали орловского жеребца старшего возраста Блика 2.11. Это были серьезные секунды по тем временам. Понимаете, что было самым замечательным? На нем мне удалось выиграть приз в честь курсантов Хреновской школы наездников в 2.15,0. До сих пор памятен один заезд, когда я аккуратно объехал Решетникова, чем был безмерно горд. До сих пор храню эту программу. На ЦМИ кумиром для меня был А.П.Крейдин, одно упоминание о котором могло поменять представление о жизни вообще. Его зеленый камзол и красный шлем как символ чего-то настоящего, мужской красоты, мужской стойкости и выправки. И я для себя выбрал такие же цвета для того заезда. Многие мальчишки тогда были влюблены в А.Крейдина, но это означало, что они были покорены его мастерством. Вот такая влюбленность была и у меня к Наезднику с большой буквы. Начало учебы 1977 год, а осенью 1978 года я сдал с отличием все дисциплины, получил звание тренера-наездника 3-й категории. Оттуда, из Хреновόго, меня забрали в армию, это была центральная группа войск в Чехословакии, город Миловице, что в сорока километрах от Праги. Два года армии, 1978-1980, прошли достаточно быстро. Имел звание старшего сержанта, исполнял обязанности заместителя командира взвода. Прослужив год в разведбате тяжелой танковой дивизии и будучи зам. командира взвода, парторг нашего батальона поставил вопрос на комсомольском собрании о том, чтобы дать мне рекомендацию для вступления кандидатом в члены КПСС. А так как сам никогда не думал о партии, о карьере, то встал и сказал: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи. На сегодня я не могу сказать, что полностью соответствую этим словам, давайте вернемся чуть позже». Так я не стал членом партии. Так что ум, честь и совесть сыграли определенную роль в моей жизни. Служба в армии оказалась очень кстати и в культурном плане. Для военнослужащих устраивались походы в кино, где перед фильмом демонстрировался документальный журнал. В одном показали про Тимирязевскую академию. Это было сродни магии, сомнений не осталось – моё место там. У меня шёл последний год службы, ничего не мешало написать письмо в Академию. Командир роты поддержал меня, хотя видел во мне военного в будущем и прочил военное училище. Вскоре пришло подтверждение о том, что я принят на рабфак. Дембель оказался коротким, через 3-4 дня – поездом в Москву. Город ошеломил своим могуществом и монументальностью! На Казанском вокзале встречал сослуживец, привез к себе домой, рассказал, как добраться до Тимирязевской академии. Приемная комиссия, подготовительное отделение, устройство в общежитие, экзамены – химия, физика и русский язык. Череда событий каждого абитуриента, иногородним предоставлялось общежитие. Тогда не писали «хорошо, удовлетворительно, отлично», критерий для рабфаковца был «достаточно». Все экзамены сдал на оценку «достаточно». Итак, с 1980 года я – слушатель рабфака Тимирязевской академии.

Еще учась в Хреновόм знал, что есть такой Московский ипподром. На второй или третий день пребывания в столице поехал туда. Впоследствии мое хобби занимало все выходные, бега заменяли кино и театры. Трудно сказать, где улыбка фортуны, а где божье провидение. Тогда Раменский ипподром реконструировался, и все лучшие наездники проводили сезон на ЦМИ. Вскоре познакомился с Володей Щербаковым, который работал вторым помощником у Вячеслава Николаевича Ростовщикова, к которому он и привел меня на отделение. И всё, с того времени я стал ходить туда любителем. А когда успешно сдал выпускные экзамены на рабфаке и автоматически поступил на 1-ый курс, познакомился с Сергеем Козловым, сыном мастера-наездника А.С.Козлова, который сегодня возглавляет кафедру коневодства Ветеринарной академии им. Скрябина. Так и остался ночным конюхом в 10 т/о. Получал зарплату рублей по 120-150 за ночного конюха и 45 рублей как студент Тимирязевки. Этих денег хватало на то, чтобы жить самостоятельно и со своими друзьями Аркадием Лабунцом и Сашей Поносовым во время летних каникул посещать Большие призы в Одессе и Киеве, поездить по конным заводам – Дубровский, Локотской, Псковский. Предпочитали эти поездки походам в Большой театр, хотя однажды я все-таки попал в Большой театр на балет «Щелкунчик». И даже бесплатно, не то чтобы по блату, а потому что у одной нашей студентки, москвички Марины Романовой (сейчас мой большой друг), мама работала в Большом театре. Нам дали контрамарку и я посетил этот храм искусства. Наши педагоги частенько повторяли нам, что пока есть возможность, посещайте выставки, театры. Но по молодости лет для нас Большим театром был ипподром. На трибуны мы никогда не ходили, обитали около фонтана, там, где табло извещало, какая лошадь какой прибежала, какая выдача, потому как у нас была своя игра. Ставили по 10 копеек. Но те, кто были конниками, почему-то все время проигрывали.

На первом курсе меня назначили старостой коневодческой группы, потому что армеец. После 2-го курса практику проходили в учхозе в Тамбовской области. После окончания практики нам объявили о сверхсрочном пребывании, оказалось, что еще не все дела в хозяйстве завершены. Но молодость вопит и кричит, утверждая свое право «быть». С моей помощью собрали собрание, я выступил, сказав, что директор учхоза не имеет никакого морального и юридического права заставлять нас работать после практики, потому что у многих семьи, жены, какого-то ждут дома родители.  Однокурсники поддержали. А в это же время мне за хорошую работу в профкоме инженерного факультета дали две путевки – мне и моей будущей жене. Жизнь была прекрасна до того момента, пока не вернулся с каникул в Академию. На доске объявлений висел приказ, подписанный деканом о том, что за непослушание Гришина отчислить из Академии. Приходили к декану однокурсники, писали. Выходило так, что один пацан сорвал уборку целому учхозу. На тот момент с Академией пришлось попрощаться.

На два курса старше учился Аркадий Лабунец, а он был знаком с Сергеем Кузякиным. С его легкой руки я попал в МКЗ №1, где получил свою трудовую книжку с первой трудовой записью. Работал конюхом, помощником бригадира, замещал бригадира во время отпуска. Тогда в практике была учеба по направлению от предприятия, это давало возможность вернуться назад, а я всегда мечтал работать на МКЗ №1. Но этого не случилось, место оказалось занятым. Так я не попал на МКЗ №1, хотя имел хорошие отзывы о своей работе. За тот год заработал денег не только чтобы одеться, но и на свадьбу с золотыми кольцами. Восстановился на третий курс, а осенью женился.

Начиная с первого курса, на протяжении пяти лет играл в футбол за факультет и хоккей с мячом за Академию. Окончил Академию в 1987 году, такой длинной оказалась дорога к высшему образованию, целых 7 лет. Защитил дипломную работу «Влияние тренинга на функциональное состояние половой системы рысистых кобыл». Тему защитил с отличием, с внедрением в производство. Тема актуальная, приглашали в аспирантуру, но я сказал, что хочу работать.

Как-то летом (у нас шли последние занятия перед выпуском) нас – рысачников пригласил зайти к себе в кабинет завкафедрой. Оказалось, что прибыла делегация из колхоза им. ХХ партсъезда из Новосибирской области. Нам представили председателя – Александрова Владимира Семеновича и заведующего племенной конефермой – Жужкова Федора Романовича, кавалера ордена «Дружбы народов», участника Великой Отечественной войны, прошедшего фронтовой путь ветфельдшером. Федор Романович спросил, знает ли кто-нибудь про это хозяйство. «Да, я знаю, ваши лошади бегают на ЦМИ у Бориса Сапожникова», – был мой ответ. Разговорились, я поинтересовался – сколько земли, сколько голов лошадей? В итоге, выбор пал на меня. Когда туда приехал, масштабы впечатлили — там было около 500 голов лошадей. Основное направление конефермы – разведение орловского и русского рысака. Лошади хозяйства тренировались у Сергея Окулова на Пермском ипподроме, в Одессе у Ивана Золина (тоже пермяк), в Новосибирске у м-н Ильина Михаила Александровича. Думали отправлять лошадей в Киев, но политические события разделили Россию и Украину. Чудом успели забрать лошадей из Одессы. Кроме рысистых лошадей, имелось около 50 маток советской тяжеловозной породы. Потом в тяжелые времена в колхозе им. ХХ партсъезда стали меняться председатели и лошадям особое внимание не уделялось.

Летом 1995 года переводом был принят в Починковский государственный племенной конный завод на должность главного зоотехника по коннозаводству. Выбирал между Псковским и Починковским. Выбрал последний, т.к. он расположен в 50 км от города Саранска, где жили мои родители. Совместить полное погружение в работу, которую считал жизненно важным делом, приличную зарплату и семейную жизнь казалось невозможным, это разные системы координат. Тот период вообще был соткан из сплошных противоречий и жизненного диссонанса. На новое место работы я приехал один. Завод занимался разведением лошадей советской тяжеловозной породы. Было и орловское отделение. В этом заводе зоотехником-селекционером работала моя сокурсница-москвичка Марина Водолазова. Она была крайне удивлена, т.к. после Академии мы не виделись, а я попал в этот завод.

В первое время было непросто – 130 тяжеловозных маток, их надо было узнавать в «лицо», а они все рыжие, все с проточинами, с белыми ногами, таврение особо сильно не практиковалось. Первый год знакомился с маточным составом, помогал предыдущий опыт. Жеребцов было проще узнать и понять, а вот с кобылами первый год работал вплотную. Планерка полседьмого утра, до этого надо побывать на кончасти, чтобы владеть информацией. Уходил в 8 или 9 часов вечера. Спешить было некуда, загружал себя работой. За это время узнал породный состав завода, познакомился с людьми. Но людям важно знать, что за человек к ним пришел, кто такой начальник конной части. Однажды на празднике в конной части я встал и рассказал про себя. Потихонечку все вопросы относительно меня отпали. Но прилепилась кличка «москвич». Вроде как я не из Сибири глухой приехал, а из Москвы. В Починках проработал с 1995 по 2002 годы. Ушел по собственному желанию, встал на биржу труда, чтобы не считаться тунеядцем. В то время с этим было строго. Думал, хоть отдохну. И буквально в течение месяца меня приглашают на собеседование и предлагают работать в райпо Починковского района на должность заместителя начальника. В скором времени понял, что работа в райпо не для меня: сидеть в кабинете за столом  не мог, постоянная бумажная работа удовлетворения не приносила. Так проработал до конца 2002 года. И решил заняться племенным делом. Согласился принять конюшню главы администрации, где находились лошади, в основном, тракененской породы и немного советской тяжеловозной породы. С мая 2003 года оформил индивидуальное предпринимательство ИП Гришин. ИП было зарегистрировано в Институте коневодства в тракененском отделе, был налажен правильный племенной учет, проводились бонитировки. Наши жеребцы были записаны во все Каталоги жеребцов-производителей спортивных пород. Оказался в своей стихии – занимался разведением и реализацией спортивных лошадей, тренингом и всеми хозяйственными делами по коневодству. Организовали детскую конноспортивную школу. С 2003 по май 2013 года —  работа в Починках и часть моей жизни. За 10 лет появились и результаты. Участия в выставках «Эквирос» в Москве, выставки «Ленэкспо» в Санкт-Петербурге, Чемпионаты России, Всероссийские соревнования – все это было на должном уровне. А начиналось все совсем иначе. Само хозяйство находилось на окраине Починок. Жил в зимнем вагончике, в каких живут газовики, по 4-5 человек. Удобства, как говорят, во дворе. Зимой – холод, летом – жара. Поначалу это как-то не замечалось, главное, что была любимая работа. Прошло 5-6 лет и стало казаться, что такой образ жизни не по возрасту. Около кончасти находился заброшенный двухэтажный барак, остался от детского интерната, в летнее время когда-то дети занимались сельхозработами. В 2009 году мы его отремонтировали, и я из вагончика переехал в дом. Но удобства остались на прежнем месте, в 30-40 метрах от барака. Работа опять занимала все время. Случка и выжеребка лежали на мне, профессиональных коневодов не было, приходилось быть начконом, ветфельшером, тренером и конюхом в одном лице. Где-то с 2012 г. стал больше задумываться о жизни, особенно в зимние вечера, переходящие в ночи и рассвет, когда шла выжеребка. Все чаще приходила одна и та же мысль, о лично моем месте в этой жизни и о семье. Словно Божье озарение посетило меня! Написал заявление об уходе, отработал 2 недели. Закрыл ИП, начал искать работу ближе к своей семье. Через несколько лет многие шероховатости семейной жизни стерлись, промахи быстрее прощались. Жизнь смягчилась и успокоилась. Жизнь требует преодоления много чего, потому что почти всегда случаются неудачи и поражения. Мы все с детства знаем, «что такое хорошо и что такое плохо». Если разумный и собьется с дороги, то обязательно вернется назад. Счастливый брак – едва ли не самое сложное в жизни и построить удается не всем и не всегда.  Семья стала для меня на первом месте. Начал искать работу ближе к семье.

С московскими ребятами общался постоянно. Приезжая на розыгрыш призов Барса и на Дерби встречался с наездниками, в работе по верховому направлению пересекался с Игорем Сергеевичем Герштанским, т.к. на МКЗ №1 было тракененское отделение. Виделись с ним на конференциях, во время бегов, общие темы находились всегда. Сергея Федоровича Кузякина помнил по работе на заводе и по практике. Коллектив конного завода был мне не чужим. По приезду в Москву начал подыскивать место работы. Было предложение в КСК в Подмосковье. Пока обдумывал предложение, судьба преподнесла подарок. На ипподроме в беговой день встретился с Игорем Сергеевичем Герштанским. От беговых перипетий разговор перетек в рабочее русло. В какой-то момент я спросил, нет ли каких-то вариантов работы недалеко от Москвы. И следующей была фраза: «А пошли ко мне». Судьба! В сентябре 2013 года я поступил работать на должность старшего тренера Московского конного завода №1. Спустя 30 с лишним лет я снова вернулся сюда. Через 30 лет сошлись начало и конец, нарисовалось волшебное кольцо, замкнулся круг. Что все-таки не случайно…».

 

Владимира Александровича Гришина не стало 21 сентября 2021 года.

Лучистый взгляд, светлая улыбка, безграничная любовь к лошадям.

На нём, на его энергии, доброте, любви к лошадям, уважении к людям, преданности нашему делу держалось очень многое в Московском конном заводе № 1.

Мы все осиротели сегодня. Люди и лошади, Московский конный завод N 1.

Трудно, практически невозможно смириться с его уходом…  Это действительно – невосполнимая потеря для конного мира России.